Орган, работающий при поддержке ООН, официально подтвердил: в Газе зафиксирован голод — первый задокументированный случай голода на Ближнем Востоке. Это не политическое заявление, а техническое заключение, основанное на стандартизированной методологии: совокупность показателей смертности, уровня острой недоеденности и исчерпания доступа к пище достигла порогов, соответствующих высшей, пятой фазе кризиса продовольственной безопасности.
Речь идет о международной классификации IPC (Integrated Food Security Phase Classification) — признанной системе, которую применяют гуманитарные структуры и правительства по всему миру. Статус «Голод/Катастрофа» присваивается, когда одновременно наблюдаются: крайне низкая доступность или полное отсутствие питания для значительной части населения; резкий скачок острой недоеденности, особенно у детей; и повышенная смертность, связанная с нехваткой пищи и сопутствующими факторами, такими как болезни и отсутствие доступа к чистой воде. Это решение принимается коллегиально, на основе полевых данных, медицинской отчетности, цен на рынке, динамики доступа к помощи и других объективных индикаторов.
По оценке специалистов, наиболее тяжелая ситуация сложилась в северных районах сектора, где инфраструктура разрушена сильнее, торговля практически остановлена, а гуманитарные грузы достигают людей нерегулярно или в недостаточном объеме. В центральной и южной частях положение также крайне тяжелое, с широким распространением острого дефицита продовольствия, однако локальные условия могут различаться в зависимости от доступности рынков, безопасности маршрутов и функционирования пунктов распределения.
Причины катастрофы многослойны. Вооруженный конфликт привел к массовому перемещению населения, разрушению дорог, рынков и складов, к перебоям в поставках и утрате источников дохода. Ограничения на перемещение и проверка грузов затруднили устойчивые поставки продуктов питания, воды и топлива. Рыболовство и сельское хозяйство оказались парализованы: доступ к полям и морским угодьям ограничен, а нехватка топлива и запчастей сделала невозможной работу насосов, холодильных установок и транспорта. Параллельно разрушение систем водоснабжения и канализации ускорило распространение болезней, которые в условиях недоеденности приводят к росту смертности.
Особенно уязвимы дети, беременные и кормящие женщины, люди с хроническими заболеваниями и пожилые. Медики фиксируют рост случаев истощения и связанных с ним осложнений: от анемии и задержки роста до ослабления иммунитета, что повышает риски вспышек инфекций. Перегруженные или поврежденные медицинские учреждения не справляются с объемом нуждающихся, а дефицит лекарств и оборудования усугубляет картину.
Подтверждение голода накладывает на международных и национальных участников конкретные обязательства. Международное гуманитарное право запрещает использование голода как метода ведения войны и требует обеспечивать свободный и беспрепятственный доступ гуманитарной помощи к гражданскому населению. Специализированные агентства призывают к немедленным действиям: масштабированию доставки продовольствия, воды, топлива и медикаментов, восстановлению критической инфраструктуры, а также к устойчивому доступу для гуманитарных конвоев по безопасным наземным маршрутам.
Власти Израиля, со своей стороны, отвергают обвинения в намеренном вызове голода, заявляют о пропуске гуманитарных грузов и необходимости строгих проверок в целях безопасности. Гуманитарные организации настаивают, что разовые поставки и воздушные сбросы не способны компенсировать отсутствие стабильной и предсказуемой наземной логистики: для предотвращения дальнейших смертей нужна непрерывная «гуманитарная труба» — десятки и сотни грузовиков ежедневно, гарантии безопасности для персонала и получателей помощи, а также достаточные объемы топлива, без которого не работают пекарни, насосные станции, больницы и холодильники.
Технический смысл «подтвержденного голода» часто неверно трактуют как политическое обвинение. На деле это результат независимой межведомственной оценки, которую проводят с применением прозрачных критериев: проверяемые анкеты домохозяйств, данные мобильного мониторинга цен, отчеты клиник о случаях острой недоеденности у детей, статистика смертности и пересекающиеся источники наблюдений. Только достижение строгих порогов по нескольким показателям позволяет вынести такой вердикт.
Ключ к смягчению кризиса — масштабирование доступа и предсказуемость поставок. Эксперты подчеркивают приоритетность:
- открытия и бесперебойной работы достаточного числа наземных переходов;
- безопасных коридоров, согласованных всеми сторонами, с механизмами координации и деэскалации;
- оперативного пропуска продовольствия, воды, топлива и медицинских грузов на регулярной основе;
- защиты гуманитарного персонала и объектов;
- восстановления местных цепочек поставок, включая мелкую торговлю, пекарни и складскую инфраструктуру.
Одновременно требуется адресная поддержка питания для детей и женщин: готовые к употреблению лечебные смеси от тяжелого истощения, микронутриентные добавки, программы поощрения грудного вскармливания там, где это возможно и безопасно. Водные и санитарные проекты — хлорирование, ремонт насосов, доставка воды автоцистернами — неотделимы от продовольственной помощи: без чистой воды риск смертельных инфекций возрастает кратно.
Донорское финансирование — еще одно узкое место. Даже при открытом доступе без ресурсов нельзя обеспечить закупку и доставку нужных объемов. Гуманитарные агентства призывают ускорить перечисления, предоставлять гибкие нецелевые средства для оперативного реагирования, а также инвестировать в логистику: складские мощности, автопарк, топливо и ИТ-инструменты для отслеживания маршрутов и предотвращения потерь.
Важный урок нынешнего кризиса — необходимость раннего предупреждения и снятия административных барьеров до того, как показатели достигнут «красной зоны». Системы мониторинга продовольственной безопасности должны дополняться механизмами быстрой политической и оперативной реакции: упрощение процедур, расширение пропускной способности пунктов пересечения границы, заранее согласованные протоколы координации и защиты конвоев.
Наконец, подтверждение голода — это не финальная точка, а тревожный сигнал к действиям. Даже если условия улучшатся и показатели опустятся ниже порогов, последствия недоеденности будут сказываться месяцами и годами: на здоровье детей, их когнитивном развитии, устойчивости семей к будущим потрясениям. Поэтому помимо экстренной помощи уже сейчас необходимы планы восстановления: поддержка фермеров и рыбаков, ремонт ирригации и холодовой цепи, восстановление рынков и рабочих мест, чтобы люди могли вернуться к самостоятельному обеспечению продовольствием.
Если предпринять скоординированные шаги — обеспечить устойчивый наземный доступ, защиту гуманитарных служб, достаточное финансирование и восстановление базовой инфраструктуры, — динамику еще можно развернуть. Но время играет против гражданского населения: каждый день задержки в условиях подтвержденного голода означает новые необратимые потери.
