Инфляция или занятость: почему в ФРС растет раскол во взглядах на дальнейшую политику
Внутри Федеральной резервной системы усиливается разногласие о том, что сейчас важнее — окончательно сломить инфляцию до цели в 2% или защитить замедляющийся рынок труда от избыточного ужесточения. Одни чиновники настаивают: победу над ростом цен еще рано объявлять, риски «второй волны» инфляции велики, а значит, ставки нужно держать высокими дольше. Другие указывают на нарастающие признаки охлаждения занятости и предупреждают: запоздалое смягчение может обернуться ненужным ростом безработицы и более глубоким спадом.
В основе спора — двойной мандат ФРС: ценовая стабильность и максимальная занятость. После агрессивного цикла повышения ставок, призванного обуздать всплеск цен, инфляция действительно отступила от пиков, но в ключевых метриках, особенно по «базовым» компонентам, остается выше целевого уровня. При этом рынок труда, долго демонстрировавший удивительную устойчивость, начал подавать более неоднозначные сигналы: замедлился прирост рабочих мест, ослабла динамика вакансий и сокращений, снизились темпы роста зарплат.
Сторонники «жесткой линии» апеллируют к истории: преждевременное смягчение неоднократно оборачивалось возобновлением инфляционного давления. Их аргумент — устойчивые компоненты, вроде услуг, связанных с жильем и медициной, снижаются медленно; инфляционные ожидания населения и бизнеса легко могут закрепиться на повышенном уровне; а производительность растет не столь быстро, чтобы компенсировать более высокие издержки. Они боятся повторить сценарий, когда инфляция «прикипает» к уровню выше 2%, и для ее слома потом приходится платить более высокой ценой.
Оппоненты указывают на обратную сторону медали: политика работает с лагом, и эффект прошлых повышений ставок еще не проявился полностью. Кредитные стандарты ужесточаются, просрочка по потребительским и корпоративным займам ползет вверх, инвестиции бизнеса становятся осторожнее. Если ждать стопроцентной победы над инфляцией по всем показателям, можно «пережать» экономику и спровоцировать рост безработицы выше необходимого. В этом лаге — главный риск ошибки: когда ухудшение статистики станет очевидным, возвращать экономику к устойчивому росту будет сложнее.
Отдельная линия напряжения — трактовка текущих данных. По потребительской инфляции заметна разбежка между заголовочными показателями и «ядром»: спад цен на энергоносители и часть товаров маскирует упорную стойкость услуг. В жилье методология отражения арендных ставок тянет «хвостом» прошлую динамику и снижает инфляцию с задержкой. В зарплатах налицо охлаждение, но оно не равномерно по отраслям: сферы с дефицитом кадров, такие как здравоохранение и отдельные сервисы, продолжают платить премию за редкие навыки.
Риск-менеджмент по обе стороны баррикад различается. «Ястребы» говорят: недокрутить политику — значит получить вторую волну инфляции, подорвать доверие и в итоге затянуть ужесточение на годы. «Голуби» отвечают: перекрутить — значит загнать экономику в рецессию с ненужными потерями рабочих мест, что противоречит второй половине мандата. Компромисс ищут в «данных-зависимости»: обещание действовать по факту, а не по плану, сохраняя тактическую гибкость.
Ситуацию усложняет неопределенность вокруг «нейтральной» ставки — того уровня, при котором экономика neither ускоряется, neither замедляется. Если нейтральная ставка оказалась выше, чем предполагали ранее, нынешние уровни не столь рестриктивны, как кажется, а значит, инфляционное давление может сохраняться дольше. Если ниже — наоборот, экономика уже испытывает чрезмерное сжатие, и пространство для смягчения шире, чем признают «ястребы».
Помимо ключевой ставки, ФРС управляет и балансом, продолжая сокращать портфель облигаций. Этот «квантитативный» канал ужесточения повышает доходности на дальнем конце кривой и бьет по ипотеке и инвестиционным проектам с длинным горизонтом. Как быстро и как далеко двигаться в нормализации баланса — еще один предмет дискуссии: слишком быстрый отток ликвидности может спровоцировать рыночные сбои, слишком медленный — ослабить антиинфляционный эффект.
Что может склонить чашу весов. В пользу более мягкой линии — последовательные месяцы замедления базовой инфляции, снижение роста арендных ставок, нормализация цен на услуги, охлаждение рынка труда без скачка безработицы, восстановление производительности. В пользу сохранения жесткости — повторный разгон цен в чувствительных к спросу сегментах, ускорение зарплат, рост инфляционных ожиданий, устойчиво сильное потребление при высокой долговой нагрузке домохозяйств.
Для бизнеса и потребителей это противоречие означает повышенную волатильность условий. Компании пересматривают инвестиционные планы, учитывая риск более долгого периода дорогих денег. Ипотека и автокредиты остаются чувствительны к риторике ФРС: одно «слово» о рисках инфляции способно подтолкнуть ставки вверх, задерживая сделки и спрос. Рынки труда постепенно переходят от «рынка соискателя» к более сбалансированному, усиливая требования к эффективности и навыкам.
Как ориентироваться в неопределенности: набор ключевых индикаторов. Для инфляции — базовый индекс потребительских цен и базовый PCE, диффузия цен по услугам без жилья, динамика аренд и рыночной аренды, цены на медицинские услуги. Для занятости — темпы прироста несельскохозяйственных рабочих мест, пересмотры данных, уровень безработицы и доля долгосрочно безработных, индикаторы JOLTS (вакансии, коэффициент вакансий к безработным, уровень увольнений и добровольных уходов), темпы роста заработной платы. В финансовых условиях — кредитные стандарты банков, спрэды корпоративных облигаций, просрочки по картам и автокредитам.
Сценарный коридор действий ФРС на ближайшую перспективу, вероятнее всего, останется «пошаговым». При устойчивом замедлении базовой инфляции и управляемом охлаждении занятости регулятор может перейти к осторожным снижениями ставки, подчеркивая готовность поставить паузу, если данные ухудшатся. В альтернативном сценарии — при признаках реинфляции — пауза затянется, а риторика вновь ужесточится, вплоть до обсуждения дополнительного повышения или более длительного удержания на пике.
Важно помнить о политико-коммуникационном измерении. ФРС стремится избегать сигналов, которые рынки трактуют как «обязательства». Вместо предварительного «плана» регулятор формулирует «реакционную функцию»: что и как изменится в решениях при определенных значениях показателей. Такая гибкость — попытка минимизировать ошибки в условиях, когда модельный мир и реальность расходятся чаще обычного.
Для домохозяйств практическая стратегия в этой обстановке сводится к управлению рисками: фиксировать ставки по долгам там, где возможно; откладывать крупные покупки, если бюджет чувствителен к изменению платежей; держать «подушку безопасности» на случай временной просадки доходов. Для компаний — проверять устойчивость денежных потоков при альтернативных сценариях ставок, диверсифицировать источники финансирования, ускорять проекты по повышению эффективности и автоматизации, способные компенсировать более дорогой капитал.
Таким образом, «раскол» в ФРС — не признак дезориентации, а отражение реальной дилеммы между недобитием инфляции и риском ненужной безработицы. Ответа, который бы устранил оба риска одномоментно, нет. Есть тщательная калибровка и готовность менять курс по мере поступления данных. Именно она и будет определять траекторию политики в ближайшие кварталы — а значит, и стоимость денег для экономики в целом.
